Серебряная леди - Страница 81

Марш вышел в одном пиджаке, и ему стало холодно. Но это даже хорошо. Холод взбодрит и его тело, и его мозг.

Жена.

Может быть. Почему же она решила перевести салун на его имя? Должно быть, она заметила стареющего блондина еще утром.

Марш не мог вообразить себе худшего супруга для Каталины Хилльярд. Испитое лицо, слабый подбородок… А Каталине требовался статный, представительный, хорошо одетый мужчина.

Марш привык к ночным прогулкам, но сегодня ему что-то не хотелось уходить далеко от дома. Он вспомнил еще об опасности, грозящей Молли. Как ему удалось так увязнуть в чужих делах?! Теперь он беспокоился даже об Элизабет, жене Хью, время родов которой неумолимо приближалось.

Он отпускал Хью с работы все раньше и раньше. Он поднял ему зарплату. И все это Кантон сделал для человека, которому он не вполне доверял. Все это было странно.

С другой стороны, жизнь его, несомненно, улучшилась. Если раньше задачей каждого дня было элементарное выживание, то теперь Марш совсем иначе смотрел на жизнь. Он, Марш, жил в предвкушении того дня, когда Винчестер с радостью вильнет ему хвостом.

Марш чувствовал себя обновленным. Прошлое было позади. Ни один человек не относился к нему как к наемному убийце. Если бы не случай с Молли, он, может, и винтовку упрятал бы подальше. Но он беспокоился о девушке. Боже! Он, Марш Тэйлор Кантон, Ангел Смерти, начал входить в роль защитника обиженных.

Марш повернул назад. Собака послушно трусила сзади.

Света в «Серебряной леди» не было. Поблизости никто не слонялся. Тем не менее, войдя в «Славную дыру», Марш взял один из стульев, поставил его у окна и устроился поудобнее, всматриваясь в здание напротив. Это напомнило ему другие ночи, проведенные без сна, когда он подкарауливал людей. С недоброй целью.

Но это совсем другое. На сей раз он просто не хочет рисковать зря. В конце концов, Каталина управляет его салуном.

И он будет ее защищать.

Боже, помоги каждому, кто решится причинить ей вред.

* * *

Джеймс Кэхун еще окончательно не проснулся, а гнев уже сжигал его изнутри. Больше чем гнев. Ненависть. Маленькая Лиззи думает, что сможет его облапошить! Вчера, подумал Кэхун, он позволил выставить себя из заведения только потому, что не был готов к встрече с новой Лиззи. Очень скоро он заставит ее пресмыкаться перед ним, как это было раньше. У него есть оружие против нее — она по-прежнему считала, что является его законной женой. Хотя вчера он на миг заподозрил, что Каталина догадывалась, что весь обряд бракосочетания был сплошным лицедейством.

Она не стала обсуждать этот вопрос, и Кэхун решил, что у нее есть только подозрения, а не твердая уверенность в мошенничестве. Вот этим оружием он и будет сражаться с ней. Кэхун был уверен, что сможет извести ее. Подумать только, роскошная Ледяная Королева, гордость Сан-Франциско, с младенчества была проституткой!

Он даст ей пару деньков на обдумывания и мучения, а потом выберет момент, когда рядом не будет этого верзилы, проберется к ней в комнату и восстановит свои супружеские права. Решено. Он так и сделает. И не будет откладывать это в долгий ящик.

Джеймс заворочался на тощем матрасе. Единственное, что он мог себе позволить, — это дешевая меблированная комната, в то время как она царствовала в «Серебряной леди».

Да, конечно, он наведается туда еще раз. Он уже знал, в какой комнате живет Каталина Хилльярд. Он прихватит с собой нож. Ей не повредит, если он немного поучит ее уму-разуму, даже если придется немного потерпеть. Плохо только, что за эти годы Лиззи расцвела и похорошела, а ее взгляд просто кружил голову, а тот, прежний, испуганный, заискивающий взгляд, который позволял мужчинам ощущать свою силу, исчез. Да, малышка Лиззи сильно изменилась, но от этого она не перестает быть маленькой шлюшкой из Натчеса-под-Холмом. Может, он вернется еще сегодня днем. Просто чтобы напомнить ей о себе. Потом еще раз. А может, он дождется завтрашнего дня. Прошлой ночью он был сильно пьян и не был способен на что-нибудь серьезное. Он и сам об этом знал. Но сегодня он от выпивки откажется. Ни капли, поклялся он сам себе, хотя голова раскалывалась, а тело молило об обычной утренней порции спиртного.

Кэхун потрогал рукой шрам на шее, потом на груди. Напоминание о том, как Лиззи взбунтовалась и бросила его, истекающего кровью, в номере гостиницы. Он наверняка бы умер, если бы его не обнаружил хозяин гостиницы. Он позвал какого-то коновала, который кое-как заштопал его раны и отобрал последние деньги. Через неделю его, качающегося от слабости, выперли из гостиницы. Ему удалось еще немного отлежаться в задней комнате салуна, завсегдатаем которого он был. Потом его выгнали и оттуда. Месяцы ушли на то, чтобы сколотить приличную сумму для ставки в игре и снова приняться за покер. Кэхун смог бы выигрывать, если бы не жадность, которая толкала его на неоправданный риск. Потеряв Лиззи, он лишился своеобразного финансового тыла. Раньше, когда он проигрывал, он уступал Лиззи победителю. Ночь, проведенная с молодой женщиной, обычно удовлетворяла счастливчика, и он прощал Джеймсу карточный долг.

Да, черт возьми, некстати он лишился Лиззи. Но отныне за ней числился должок. Она должна расплатиться за раны, которые нанесла ему, и за последующие годы мучений.

Сейчас у нее определенно водились денежки. И она скажет, где она их хранит, когда он пригрозит исполосовать ножом ее прекрасное лицо.

В животе тянуло и ныло. Боже! Как ему хотелось выпить! Но нет — ему надо быть трезвым. А рука должна быть твердой.

* * *

Кэт не спала. Ее трясло от ярости. Джеймс напомнил ей о том времени, которое она планомерно вытесняла из сознания, загоняя в самые дальние уголки памяти. Он напомнил ей об унизительном ожидании мужчин, когда она все выглядывала из комнаты, гадая, не ведет ли он с собой кого-нибудь. Однажды он помог одному из своих «дружков» связать ее, чтобы тот мог получить «суперудовольствие»