Серебряная леди - Страница 66

Предложила — что?

Боже! Он не сможет вынести воспоминаний о том, как изменилось ее лицо… Марш сжал кулаки. Нет, он не ошибся. Он не мог ошибиться. Достаточно вспомнить, как она отвернулась от него вчера и сегодня.

Он завернул за угол и пошел к океану. Сзади трусил Винчестер. Собака частенько сопровождала его, никогда не приближаясь слишком близко. Боже! Мир, который он творил так долго, может рухнуть. У него работал человек, которого он подозревал в нелояльности, он не мог выбросить Кэт из головы, его преследовали мысли о Молли. Что же собиралась сказать Кэт, когда он прервал ее?

Марш с удовольствием вдохнул запах моря, странное соединение влаги и прохлады. Океан обрушивал на город резкие порывы ветра. Марш потуже запахнул на себе куртку, чувствуя прикосновения винтовки, которая уже стала частью его самого. Слева виднелся остров Алькатрос, он выглядел невыносимо одиноко, омываемый со всех сторон водой. Сгущающийся туман скрывал остров из виду. Если бы так же можно было стереть из памяти некоторые события…

Мишель Кэллахан. Марш знал, что он навсегда осужден помнить этого человека. Он был фермером в Джорджии, и его небольшой участок граничил с «Зарослями роз». Кэллахан очень сокрушался, что его семья не живет так же богато, как Кантоны. Из-за лени и нежелания работать он терял землю дюйм за дюймом.

Для доказательства того, что Кэллахан принимал участие в убийстве его сестры и матери, Марш не стал обращаться в судебные инстанции. Этот человек продал и предал их, чтобы спасти свой крошечный клочок земли. Позарившись на золото, которое, по слухам, у них было, Кэллахан привел банду дезертиров на плантацию Кантонов. Это рассказал Маршу бывший надсмотрщик на плантациях Кантонов, который, как позже выяснил Марш, был влюблен в его сестру и возненавидел ее, когда она его отвергла.

И Марш взялся за судилище. Он пришел в слепую ярость, когда выяснил, что его мать и сестра были изнасилованы и брошены на произвол судьбы в собственном доме. Ожесточенный бесчисленными смертями и жестокостью, почти нечувствительный к горю, Марш Кантон разыскал Мишеля Кэллахана и хладнокровно убил его. Марш истребил всех, кто участвовал в расправе над его матерью и сестрой, выяснив по ходу дела, что надсмотрщик оболгал Кэллахана, что именно он предложил совершить набег на имение и изнасиловал сестру Марша.

К тому времени, когда выяснилось имя насильника, убийство стало обычным делом в жизни Марша. Стало стилем жизни. Способом существования. Осознание того, что загублена невинная душа, возможно, отвратило бы другого человека от следующего убийства, но не Марша Кантона. Он был уверен, что продал душу дьяволу в тот момент, когда убил Кэллахана, и жажда мести стала сильнее, острее, глубже. Тогда Марш вернулся обратно и разыскал надсмотрщика. Он не был великодушен. Марш выстрелил ему в пах, насладился стонами насильника и прикончил его.

И, в отличие от Мишеля Кэллахана, надсмотрщик не преследовал Кантона по ночам. В том месте, где некогда было сердце, образовалась пустота, и Марш стал совершенно нечувствительным к человеческим эмоциям.

Два года потратил Марш на то, чтобы истребить всех участников расправы над беззащитными женщинами. Но, когда кровавая месть была завершена, чувства удовлетворения Марш не испытал. У смерти нет предела. Внутренняя опустошенность сделала его рыцарем смерти, а умение убивать Марш превратил в искусство. Он не дорожил собственной жизнью — и стал непобедим. Марш не испытывал страха, это было написано у него в глазах, и это всегда давало ему преимущество перед противником, который ценил свою жизнь. Рука у Марша не дрожала.

За все эти годы Кантон был ранен дважды. Оба раза из засады. Дважды ему пришлось, придя в себя, расправиться с незадачливыми снайперами. На все воля божья, говаривал Кантон. Он не умирал, потому что не дорожил жизнью. Те, кто хотел жить, умирали.

Но неожиданно Марш ощутил желание жить. Ему хотелось полной грудью вдыхать свежий ветер, чувствовать на губах соленые брызги моря и любить женщину. Теперь ему захотелось испытать все то, о чем он мечтал, будучи молодым человеком. Но едва он приоткрыл дверь в неведомый ему мир простых человеческих чувств, как ощутил ответное сопротивление. Мир не пускал его к себе.

Винчестер зарычал, как будто разгадал, о чем думает хозяин.

— Дураки мы оба, — грустно улыбнулся Марш дворняге. — Слишком поздно все менять.

Пес заскулил. Марш никогда раньше не слышал плача Винчестера. Он остолбенел от неожиданности и опустился на корточки рядом с собакой. На этот раз пес не отскочил в сторону. Он внимательно наблюдал за хозяином.

— Ты что, так не думаешь? — спросил Марш.

Пес снова заскулил.

— А мисс Кэт? Что ты о ней думаешь?

Пес молча поднял на Марша печальные глаза.

— Вот и я не знаю, Винчестер. Боже! Я вообще перестал что-либо понимать.

Марш поднялся.

— Пошли домой, Вин, — произнес он и только потом сообразил, что впервые за два десятилетия у него образовалось некое подобие дома.

* * *

Квинн Девро был удивлен, когда служащий доложил о мисс Хилльярд.

— Она сказала, что вы не договаривались о встрече заранее и не будет беспокоить вас, если вы заняты, — сообщил молодой человек.

Квинн не был слишком занят. Ему и Мередит Каталина Хилльярд понравилась, в ней чувствовалась жизнестойкость и сила, так же, как и трепетная незащищенность, которая, в представлении Девро, не вязалась с образом владелицы увеселительного заведения. Во время чаепития она чувствовала себя не в своей тарелке, и Квинн понимал, что женщине требовалось немало мужества, чтобы принять приглашение, Помимо прочего, Девро был поражен взаимной мстительной злобой, которой были преисполнены его гости, но их словесные баталии напомнили Квинну их с Мередит первую встречу.