Серебряная леди - Страница 108

108

— Я люблю тебя, — шептала Каталина срывающимся голосом.

* * *

Марш очнулся от страшной, невыносимой боли. Голова раскалывалась. Грудь ломило. Он подавил стон и раскрыл глаза. В комнате было темно, но он разглядел скорчившуюся женскую фигурку в кресле рядом с кроватью. Кэт. Спит. Она выглядит такой слабенькой. Сколько времени она провела тут?

Силуэт женщины разбудил в его памяти туманные воспоминания. Нежные прикосновения ее пальцев. Так любовно к нему могли прикасаться только ее руки. Или это было во сне?

Марш силился вспомнить, что произошло, и воспоминания возвращались к нему как кусочки мозаики, из которой потом надо будет сложить целостную картину происшедшего. Стрелок. Наемник. Выстрелы. И страшное понимание того, что ему никогда не избавиться от своего прошлого. Всегда найдутся безмозглые юнцы, которые попытаются создать себе репутацию на его костях. Желтое пузо. Теперь и это обидное прозвище будет преследовать его. Разом рухнули его надежды жениться на Кэт. Марш почувствовал себя еще более одиноким, чем раньше. Он не может подвергать ее жизнь опасности. В ее жизни было достаточно горя, чтобы обрекать ее на существование с человеком, имя которому была смерть, а теперь добавилось и второе — трусость.

В отличие от Кэт, он выбрал свою дорогу сам. На ум Маршу пришла пословица: «Что посеешь, то и пожнешь». Он не хотел, чтобы Кэт пришлось пожинать урожай смерти. Но оставить ее — все равно, что разорвать себе сердце. Совсем недавно он понял, какой скучной и блеклой была его жизнь без Кэт, и Марш не хотел существования, не освещенного любовью. Надо уходить. Они не могут находиться вдали друг от друга. Господь свидетель, он пробовал, но они с Кэт были как магниты с разными полюсами.

Марш любовался женщиной, не обращая внимания на боль, сверлившую его изнутри. Физическая боль не шла ни в какое сравнение с мукой расставания с Кэт, с его родной Кэт.

Светало. Темнота понемногу отступала под наплывом утренних лучей света, а он все не мог оторвать взгляда от спящей Каталины. Ее прекрасное лицо обрамляли темные волосы, ниспадавшие на плечи. Марш и не подозревал, что такая любовь вообще существует, что он может любить кого-то каждой клеточкой своего тела. Любить настолько, чтобы добровольно отречься от того, к чему страстно стремился.

Первые лучи солнца пробежали по лицу женщины, и она проснулась. Она была прекрасна. Ресницы слегка дрогнули, и Каталина широко распахнула глаза, осознав, где находится. Веки у нее были припухшие, и Марш понял, что она долго плакала. Ему не хотелось надрывать ей сердце, но было приятно, что она не осталась равнодушной к его боли.

— Ты давно проснулся? — спросила Каталина.

— Не очень давно.

— Как ты себя чувствуешь?

— Как будто в меня стреляли.

Она улыбнулась.

— Я задала глупый вопрос?

— Ты не делаешь ничего глупого, кроме разве что схватки с вооруженным бандитом.

— Винчестер действовал лучше меня. Бандита задержали двое твоих официантов. Сейчас он в тюрьме. Он еще долго будет там.

Услышав свою кличку, Винчестер подошел и уставился на Марша.

— Он действительно бросился на Бэйли?

— Думаю, он решил, что в долгу у тебя.

— Не знаю, кто из нас у кого в долгу.

Марш залихватски цокнул, но тут же осекся: его захлестнула волна боли. Справившись с болью, он осторожно провел рукой по бинтам на теле.

— Ты тоже?..

— Ничего страшного, — успокоила его Кэт. — Доктор сказал, даже швы накладывать не нужно.

— Останется шрам?

Каталина покачала головой.

— Я никогда себе этого не прощу, — голос Марша дрогнул, и Каталина решила изменить тему.

— Марш…

— Да?

— Почему ты не принял вызов? Ты бы обязательно победил.

— Может быть, — прошептал он и посмотрел Кэт прямо в глаза. — Ты считаешь меня трусом?

Каталина сжала его руку.

— Я думаю, ты совершил очень мужественный поступок. Он требует силы много больше, чем для того, чтобы принять вызов.

— Я должен был остановиться и остановить, Кэт. Кто-то должен остановить смерть. Но я ничего не добился. Теперь, когда известно, где я нахожусь, они пойдут косяком. Любой человек с винтовкой. Всякий юнец, алчущий славы.

Марш услышал нотки безнадежности в собственном голосе и увидел, как изменилось ее лицо. Она так хорошо умела скрывать свои чувства. Сможет ли научиться этому он?

Кэт непонимающе посмотрела на Марша.

— Но ведь теперь они не придут, не так ли? Ты ведь дал им понять, что не занимаешься этим больше.

— Кое-кто все равно появится. У меня много врагов, Кэт. Поэтому мне нужно уехать.

— Куда мы поедем?

— Не мы, Кэт, — отрубил он безжизненным голосом.

— Ну уж нет! — в ее глазах вспыхнула ярость, которая раньше приводила его в восхищение.

— Кэт, поверь мне, я пытался убежать от собственного прошлого, но оно не отпускает. Я не могу подвергать опасности твою жизнь. И я не хочу, чтобы тебя называли женой труса.

Вот оно. «Жена». Ни один из них никогда раньше его не произносил. Он — потому что мечта была слишком сладостной.

— Лучезарный Люцифер! Ты никогда не был трусом.

— Но есть люди, которые думают не так.

— Мне все равно. Я знаю тебе цену. И другие тоже. Знаешь ли ты, твои служащие не разошлись, пока не убедились, что с тобой все в порядке; Хью всю ночь пробыл здесь, хотя дома его ждет жена. Понимаешь ли ты, как много людей беспокоятся о тебе?

Марш начал было что-то говорить, но Каталина перебила его.

— Неужели ты хочешь броситься наутек, как это делала я? Как я, спасаться от своего прошлого? Но я встретила тебя…

— Ты не понимаешь…

108